«Долгий XIX век» в истории Беларуси и Восточной Европы. Исследования по Новой и Новейшей истории - Коллектив авторов

60, в Минской губернии по найму полицейские обязанности исполняли 113 чел., а в Могилевской – 31 чел. Для сравнения отметим, что всего по установленным штатам 1853 г. в полицейских командах белорусских губерний служило 570 рядовых под командою 54 унтер-офицеров[1046]. Можно предположить, что до 1853 г. не менее 60 % нижних чинов в белорусских губерниях были вольнонаемными. Поначалу отказ от вольнонаемных полицейских положительно расценивался Министерством внутренних дел. В частности, министр внутренних дел Д.Г. Бибиков считал, что «вольнонаемные люди и местные обыватели вообще мало способны к полицейской службе, при том же по связям родства и по совместному в течение многих лет жительству в одном городе, они часто поставляются в невозможность быть точными с обывателями»[1047]. Они не отличались дисциплинированностью и при попытке наложить взыскание за упущения достаточно легко «оставляют под разными предлогами службу»[1048].

С введением нового порядка комплектования предусматривались не только вопросы материального обеспечения и размещения нижних чинов от рядовых до унтер-офицеров, но устанавливалась их численность в зависимости от населенности городских поселений. Помимо таких расходов на содержание полицейских команд как питание, отопление и жилье, нижним чинам полагалось небольшое годовое жалование. В белорусских губерниях старшему унтер-офицеру выплачивалось 12 руб., младшему – 9 руб., а рядовому выдавалось 4 руб. 50 коп. В целом содержание военных чинов полицейских команд обходилось городам дешевле, чем при найме.

По мере реализации указа от 23 июня 1853 г. достаточно быстро выявились существенные недостатки новой системы комплектования. Оказалось, что в полицейские команды переводились нижние чины, которые ни по состоянию здоровья, ни по деловым и моральным качествам не подходили для несения службы. С этой практикой пытались бороться законодательными мерами. В частности, согласно указу от 21 апреля 1859 г. командирам гарнизонных батальонов предписывалось, чтобы «потребных в полицию людей выбирали из таких, которые, по отличному поведению и расторопности, вполне годны к полицейской службе и отнюдь не из штрафованных»[1049]. Однако такие распоряжения не могли поправить ситуации. Так, виленский генерал-губернатор В.И. Назимов, проинспектировав в сентябре 1861 г. пополнение, переданное из виленского гарнизонного батальона, констатировал, что «все они, по разным причинам, вполне неспособны для отправления полицейской службы»[1050]. В этой связи генерал-губернатор 31 декабря 1861 г. ходатайствовал о переводе в полицейские команды из стражи неспособных чинов I разряда в пределах Виленского генерал-губернаторства. В.И. Назимов апеллировал к тому, что отдельные местности объявлены на военном положении, а это требует «от полицейских команд бодрости и деятельности»[1051]. Однако ожидать этих качеств от «неспособных к полицейской службе, по дряхлости своей, увечьям и хроническим болезням» не приходилось[1052]. В принципе проблему эту решить не удалось. В октябре 1862 г. Военное министерство изменило классификацию неспособных нижних чинов, согласно которой ко второй статье стали относиться нижние чины, которым по состоянию их здоровья следовало сразу предоставлять отпуск. Благодаря этому исключалось попадание на службу лиц, изначально неспособных исполнять вообще какие-либо служебные обязанности. Соответственно, в части внутренней стражи, а значит и в полицейские команды, попадали неспособные I статьи, часть которых по-прежнему не отличалась примерным здоровьем.

После расформирования в 1864 г. Корпуса внутренней стражи обязанность пополнения кадрами полицейских команд стала возлагаться на местные войска, т. е. резервные войска (резервный батальон) и войска внутренней службы (губернский батальон, уездные команды при наличии)[1053]. Указом от 5 сентября 1865 г. подтверждалось комплектование команд «назначением воинских чинов»[1054], но оговаривалось, что данная мера будет действовать до введения правил по найму из числа отставных или бессрочно отпускных нижних чинов армии. В настоящее же время полицейские должны были отбираться из числа «неспособных I статьи»[1055]. При этом местных воинских начальников обязывали причислять к командам неспособных к строевой воинской службе, но отбирать их них «лучших людей» по согласованию с местным полицейским начальством. Однако данное распоряжение не обеспечивало качественный отбор. По крайней мере, витебский губернатор В.Н. Веревкин в своем донесении от 11 июля 1867 г. констатировал, что «из числа назначаемых от военного ведомства в полицейские команды нижних чинов значительная их часть подвергается частым переменам или по болезненному состоянию, или по неодобрительному поведению»[1056]. Еще более резко о поступавших кадрах высказался в своей записке бывший могилевский губернатор А.П. Беклемишев, заявив, что «Министерству Внутренних Дел, в качестве исполнительных чинов, правительство, до сих пор, давало только, и то лишь для городских полиций, отребье армии, неспособных 1-й статьи»[1057].

Предпринимались попытки удержать в полиции тех нижних чинов, кто выслужил срочную службу. Так, 8 ноября 1865 г. было принято решение, призванное предоставить некоторые служебные льготы чинам полицейских команд[1058]. Преимущества заключались в том, что при сверхсрочной службе нижним чинам за каждое дополнительное трехлетие полагались дополнительные выплаты к жалованию, знаки отличия и награды. В частности, за первое трехлетие отставным чинам дополнительно выплачивался один оклад, за второе – два оклада и т. д. Выплаты предусматривались на срок службы не более четырех трехлетий. Такой же принцип предусматривался и для начисления пенсий.

В целом в середине 60-х гг. XIX в. в белорусских губерниях полицейские команды состояли из нижних чинов, проходящих срочную службу. Например, в отчете витебского губернатора от 28 апреля 1866 г. отмечалось, что «чинов по вольному найму не имеется» [1059]. Расходы на содержание стражей порядка были относительно небольшими. Так, в динабургской команде годовое содержание полицейского солдата обходилось в 71 руб., а унтер-офицера – 76 руб.

Переход к комплектованию путем найма начался с 1868 г. Причиной этого стала позиция Военного министерства, которое по итогам рапорта командующего Варшавским военным округом Ф.Ф. Берга сумело добиться решения императора от 23 января 1868 г., согласно которому войска переставали становиться источником пополнения полицейских команд. Следствием этого распоряжения стал циркуляр Министерства внутренних дел от 14 марта 1868 г., в котором губернаторов уведомляли о необходимости пополнения команд «исключительно вольнонаемными людьми из отставных, бессрочно и временно-отпускных нижних чинов»[1060]. Обращение к военному ведомству с целью заполнения вакансий допускалось лишь в крайнем случае. На этом давление со стороны военного ведомства не прекратилось. В своем отношении от 10 января

1869 г. военный министр Д.А. Милютин, ссылаясь на результаты проверки команд в границах Виленского военного округа, еще раз попросил главу Министерства внутренних дел «о принятии мер к устранению на будущее время комплектования названных команд нижними чинами из войск»[1061]. Недовольство Д.А. Милютина вызвало донесение о том, что нижние чины команд белорусских губерний находятся в тяжелых условиях. Они, как правило, плохо или несвоевременно обеспечивались продовольствием. В силу своей малочисленности их чины не могли при дороговизне товаров воспользоваться выгодами солдатской артели, а полицейская служба не позволяла им